Позади раздался хлопок, это стрелял Кетч. Дженнингс и пилот резко обернулись на звук, и я прижался к стене. Дверь рванули с той стороны, и на пороге показался Кетч с тепловым пистолетом в руке.
Дженнингс и пилот держали в руках оружие, но они не открыли огонь из боязни попасть в своего главаря. Я вцепился в руку Кетча, одновременно пытаясь сделать ему подсечку.
Он упал – и пистолет оказался у меня!
Бах! Бах! Это стрелял Дженнингс. Но он целился мне в макушку, боясь зацепить Кетча, и промахнулся. А я успел заскочить в рубку и захлопнуть за собой дверь, которая сразу затряслась от ударов пирата.
Тепловым лучом я расплавил замок, превратив его в мягкую массу. Затем еще прочнее запечатал дверь, ведя лучом по ее периметру. Вскоре она полностью слилась со стеной. Барнаби что-то выкрикивал, но я не слушал.
– Мона! Брось мне вон тот стул! Рекс, стол! Тащите сюда все металлическое, что сможете оторвать. Скорее!
Они заметались по комнате, швыряя мне металлические предметы, которые попадались им под руку. Я нагромождал их перед дверью и сваривал друг с другом тепловым лучом. Пираты прожгли дверь, они плавили один предмет за другим, но я ставил на их пути все новые преграды.
Барнаби и Керригану удалось оторвать от пола тяжеленный ящик с инструментами – целую кучу металла. Рыча от напряжения и упираясь, они толкали его ко мне. Мы с Моной бросились им на помощь, и вскоре ящик заблокировал дверь. Я немедленно пустил в ход тепловой луч. Долго же пиратам придется разбираться с баррикадой!
В комнате больше не было ничего металлического. Теперь оставалось только ждать и слушать, как – бах! бах! – пираты пробиваются к нам.
Но этого не произошло. Вновь зазвучал сигнал тревоги. Это означало, что к нам подходит космический корабль и что он совсем близко.
Через две минуты я почувствовал, как «Налетчик» легонько содрогнулся, – это отчалили спасательные шлюпки.
На экране появились три крошечные капсулы. Они понеслись прочь, как черные рыбешки, и вскоре растаяли в космической тьме.
– Отлично, – сказал я. – Осталось дождаться спасателей. Если Кетч уйдет и на этот раз, значит он того заслуживает.
– Джерри, – сказала Мона, – ты был великолепен. А я, кажется, сейчас упаду в обморок.
Что она и сделала. Осторожно оттолкнув Керригана, я успел подхватить ее на руки. Может быть, она и притворялась. Я решил, что поцелую ее и тогда выясню.
Но мне помешали. И вот почему, друзья мои, Рекс Барнаби больше никогда не позволит мне рекламировать его фильмы. Даже после того, как «Черный бродяга» имел колоссальный успех, а студия «Супер филмз» выплатила Барнаби весьма кругленькую сумму.
Я как раз собирался поцеловать Мону, когда Барнаби схватил меня за плечо:
– Вот что, умник, кто это надоумил тебя покрыть корабль медью? Если бы ты не лез не в свое дело, у меня в «Черном бродяге» играл бы сам Перси Кетч!
Вот тут я ему и врезал.
Прямо в нос. И после этого в сравнении с Барнаби даже Мона могла бы считать себя курносой!
Глава 1. Очарованный голландец
Теплый ветер, веющий над коричневыми водами Паримы, принес на открытую веранду свежий, резкий запах жимолости. Фергюсон, охваченный необъяснимым дурным предчувствием, внимательно следил за лицом голландца.
У Гроота вздрагивали ноздри. Он протянул усыпанную блестящими каплями пота толстую руку и взял стакан, однако пить не стал. Сделал глубокий вдох, закрыл глаза, и по большому рыхлому телу пробежала новая волна дрожи.
– Запах… Там был запах очень сильный, – сказал Гроот. – И деревья синие-синие… У них огромные гадкие шипы, вот такие… Нет, наверное, еще хуже. Но все цветы наблюдали. И пахли.
Темные глаза Фергюсона стрельнули в сторону бамбуковой ширмы, перегораживавшей веранду. Ему почудилось скрытое движение, и он исподтишка сделал предостерегающий жест. Возня за ширмой прекратилась. По счастью, Гроот был слишком пьян, иначе бы он наверняка услышал чье-то тяжелое дыхание.
– Ну-ну, цветы, стало быть, пахли, – подстегнул его Фергюсон. – Хотя на Амазонке вы должны были привыкнуть к запахам.
Гроот поставил стакан и потер смуглое лицо.
– Есть грехи и грехи, – произнес он. – Свою долю заповедей я нарушил, йа. Но там совсем другое. Я все время боялся, а на обратном пути страх был еще сильнее. У доктора свой научный интерес… Для него она только ценный экспонат. Но он тоже испугался. Я… почувствовал, как лес замер, когда мы схватили ее.
– Там были индейцы? – предположил Фергюсон.
Гроот вяло махнул рукой:
– Индейцы! Ну нет… не коричневые дикари. Я знаю их. Им не напугать меня так, чтобы я вспотел и ощутил, как внутренности проваливаются куда-до. Это было похоже на то, как жизнь останавливается, когда ударишь человека. Только она не совсем остановилась.
Новый порыв ароматного ветра заставил Гроота вздрогнуть. Фергюсон наполнил его стакан.
– Спасибо. Послушайте, ну… вы же ученый. Я – нет. Я просто шатаюсь по Бразилии туда-сюда. Я человек необразованный, но и несуеверный. Ходят слухи, что в лесу есть места, где кто-то обитает… ну, я иду туда, а там никого нет. Но об этом месте индейцы ничего не говорят и туда не ходят. Двадцать лет назад ходили. Потом вдруг что-то случилось. – Гроот нервно заерзал. – Не хочу я говорить об этом. И думать не хочу. Мне страшно. Мне все кажется… что я должен вернуться… чтобы помочь девочке. Понимаете, это тяжкий грех… Грех на моей душе. – Он с трудом поднялся. – Пойду-ка лягу. Не надо больше джина, нет. С меня хватит.
Фергюсон промолчал. Гроот осторожно спустился по ступеням, обернулся и сказал:
– Скалы дрожали. Я чувствовал, как земля уходит из-под ног. И эти цветы…
Он замолчал и пожевал нижнюю губу. Покачал головой, пожал плечами и покинул веранду. Джим Фергюсон проводил взглядом грузную фигуру, удаляющуюся в направлении селения. Допил джин и нахмурился, ощущая приторно-сладкий запах мадреселвы, речной жимолости, растущей по берегам Паримы. Наконец потер небритый подбородок и сказал:
– Выходите. Вы так шумели, что вспугнули голландца. Боялись, что я отправлюсь на поиски без вас?
Из-за ширм вынырнул Том Парри – худощавый, жилистый, насмешливый человек с ножевым шрамом на щеке.
– Может быть, – ответил он. – Я всегда не доверял джентльменам, и эта привычка никуда не делась.
– Польщен. – Фергюсон снова налил себе. – Где Сэмпсон?
– Здесь, – отозвался Сэмпсон, появляясь следом за Парри.
Этот приземистый смуглый человек говорил мало, но, похоже, слышал все. Он подтащил кресло, сел и потянулся за бутылкой.
Взгляд серых глаз Парри метнулся к
